Упрочить государство, дать возможность развиваться русской торговле, не имея выхода к морям, было немыслимо. Это хорошо понимал Петр I, который был не только активным преобразователем в сфере экономики, государственного строя, культуры, внешней политики в стране, но и стал основателем русского флота. Особенно велика его роль в развитии судостроения и военного дела в России. Еще в 1688 г. он под руководством бывшего голландского военного моряка, давно жившего в России, Франца Тимермана и русского мастера Р. Карцева приступил к строительству, кораблей "потешной" флотилии. Начало флотилии положили небольшие речные суда - струги, шнявы, баркасы, собранные при активном участии Петра I на реке Яузе при Потешном городке-крепости у села Преображенское. Спустя некоторое время состав флотилии увеличился. В нее вошли два малых фрегата и три яхты. Суда были вооружены пушками. Построили и специальную базу для судов флотилии - пристань, к которой они швартовались после плаваний.
Артиллерийская батарея защищала подходы к пристани. Многие сподвижники Петра I по "потешной" флотилии впоследствии стали видными морскими деятелями. А поводом для создания флотилии, строительства судов и послужила находка, которая сыграла очень важную роль в дальнейшей судьбе России.
Петра с детства тянуло к морю. Он с большим удовольствием изучал морское дело, занимался арифметикой, астрономией, фортификацией, артиллерией. Первые уроки морского дела ему преподал Франц Тимерман. Однажды, гуляя с Тимерманом (между 15 мая и первыми числами июня 1688 г.), Петр обнаружил .в амбаре села Измайлова среди вещей своего двоюродного деда боярина Никиты Ивановича Романова небольшую ветхую шлюпку .
О том, как это произошло, Петр I написал в предисловии к Морскому уставу 1720 г.: "... случилось нам быт(ь) в Измайлове на алленом (льняном - авт.) дворе и гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей дому деда Никиты Ивановича Романова, между которыми увидел я судно иностранное, спросил вышереченного Франца (Тимермана - авт.), что то за судно? Он сказал, что то бот английской. Я спросил, где его употребляют. Он сказал, что при кораблях для езды и воски."
Ремонт ботика был поручен голландцу Карстену Брандту, приехавшему в Россию вместе с группой мастеров для строительства первого русского военного корабля "Орел". После постройки "Орла" Брандт служил на нем плотником и "товарищем корабельного пушкаря" (артиллерийского унтер-офицера - авт.). Исследования о происхождении ботика, установление точных размеров корпуса, парусного вооружения, уточнение наиболее важных событий, происшедших с ботиком за трехсотлетнюю историю, провел заведующий сектором хранения моделей и корабельной техники Центрального военно-морского музея А. Л. Ларионов. Некоторые уточненные им цифры и факты будут использованы авторами ниже.
Наиболее точные измерения показали, что длина ботика равняется (все измерения в метрах) 6,096, ширина без обшивки - 1,911, ширина с обшивкой- 1,968, высота борта по миделю - 0,848, высота борта на форштевне - 0,997, на ахтерштевне - 1,003, высота мачты - 6,606. Масса корпуса ботика, определенная в 1837 г., составляла 78 пудов 22 фунта (1286,71 кг). Участие К. Брандта в ремонте ботика стало одной из нескольких причин, вызвавших в свое время дискуссию в печати ряда историков о происхождении шпика. Рассматривались три версии. Одни авторы доказывали, что ботик построен голландскими мастерами одновременно с "Орлом", другие отдавали авторство русским мастерам, третьи придерживались версии, основанной на словах Петра I о том, что ботик изготовлен в Англии. В настоящее время историки отдают предпочтение третьей версии. Со времени находки ботика Петром I прошло уже триста лет, но интерес к нему не ослабевает, а научный спор до сих пор не прекращается. Брандт, в совершенстве владевший плотницким делом, не только быстро отремонтировал ботик, но и стал первым наставником молодого царя в управлении им. Петр I вспоминал:
"... на Яузе при мне лавировал, что мне -паче удивительно и зело любо стало. Потом когда я часто употреблял с ним и бот не всегда хорошо ворочался, но более упирался в берега, я спросил для чего так, он сказал, что уска вода, тогда я перевез его на Просяной пруд...".
Много времени спустя, в 1719 г., оценивая свои первые плавания по узкой реке Яузе и на Просяном пруду в Измайлове, Петр I писал, что от них "... не много авантажу сыскал, а охота (плавать - авт.) стала от часу быт(ъ) более". Естественно, небольшая извилистая речка Яуза и Просяной пруд были далеко не идеальными местами для увлекательных плаваний молодого царя. Очень скоро с помощью К. Брандта он в совершенстве овладел искусством управления ботиком, изучил его парусное вооружение. При любой погоде Петр легко и быстро научился ставить парус, управлять им при часто менявшемся ветре. Карстен Брандт поражался неутомимой энергии Петра I, его необычайному интересу к морскому делу.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как он преподал молодому царю первые уроки управления ботиком, а теперь уже сам внимательно прислушивается к советам и предложениям Петра. Он хорошо понимал, что Петру стало явно не хватать водной глади речки и пруда. Да и из ботика Петр быстро вырос. Он вполне мог самостоятельно управлять и большими кораблями. В июле 1688 г. юный царь приехал на Плещееве озеро, где всецело отдался созданию Переславской "потешной" флотилии.
Ботик же, по "царскому повелению" перевезенный в 1701 г. в Московский Кремль, бережно хранился там до 1722 г. Впоследствии ботик еще трижды ремонтировали. В 1722 г. его приводил в порядок Филипп Пальчиков. Сохранился документ, из которого видно, что ремонтными работами интересовался сам царь и что велись они под его непосредственным наблюдением. Из текста видно, что ремонт в 1722 г. был незначительным, так же как и в 1874 г., когда ботику только заменили сгнивший киль и произвели окраску корпуса, в частности, подправили росписи его декора. В 1969 г. весь корпус судна был промыт специальным составом. Реставраторы установили на место гюйсшток, изготовили пять утраченных деревянных окованных юферсов, выточили из металла муляж пушечного ствола. Каким же образом случайно найденный Петром небольшой разъездной ботик стал национальной морской реликвией, откуда он получил название "дедушки русского флота"? 27 июля 1720 г. в "Похвальном слове" в честь Гренгамской победы новгородский архиепископ Феофан Прокопович сказал о ботике следующее:- "Кто не скажет, что малый ботик против флота есть аки зерно противу древа?.. О ботик, позлащения достойный... Мой бы совет был ботик сей блюсти и хранить в сокровищах на незабвенную память последующему роду!" Видно, этот совет послужил Петру толчком для возвеличивания значения ботика, почитания его как символа будущего русского военного флота. В январе 1722 г., празднуя победу России в Северной войне со Швецией, важную роль в которой сыграл флот, царь приказал установить ботик на специальном постаменте в центре Кремля для всеобщего обозрения. Мимо ботика провели макеты больших кораблей, поставленных на полозья, принимавших участие в войне. После празднеств Петр принял решение переправить ботик в Санкт-Петербург. Перевозка ботика осуществлялась с большими предосторожностями.
В указе, врученном гвардии сержанту Кореневу 29 января 1723 г., отмечалось: "Ехать тебе с ботиком и весть до Шлиссельбурга на ямских подводах и будучи в дороге смотреть прилежно, чтоб его не испортить, понеже судно старое, того ради ехать днем, а ночью стоять, и где есть выбоены, спускать потихоньку... Також нигде по городам и деревням во дворы и улицах его не ставить для опасения от пожаров, а где позовет случай с оным остановиться, то ставить его вне городов и деревень на полях далее от строениев и ставить к нему часовых, для чего дается тебе капрал и 12 человек солдат..." Далее в указе говорилось о необходимости оказывать всяческое содействие для скорейшей доставки ботика в Петербург в целости и сохранности, вплоть до того, чтобы на пути его следования ремонтировать старые мосты и строить новые. Четыре месяца продолжалось путешествие "дедушки русского флота". 30 мая 1723 г. он был торжественно встречен на Неве у стен Александро-Невского монастыря "Невским флотом" - флотилией частных судов в Петербурге. По приказу Петра I участие в церемонии встречи ботика было обязательным. Владельцы судов, не явившиеся на встречу, были строго наказаны. Сохранился список этих владельцев, на котором Петр написал: "Взять за такую знатную вину по 15 рублей за каждое судно". На следующий день ботик в сопровождении кораблей Невского флота перешел к Петропавловской крепости, салютовавшей ему 31 выстрелом. На приветствие ботик ответил тремя выстрелами. Предполагалось, что парусное вооружение ботика Петра I, сделанное голландцем К. Брандтом в 1688 г. с показом поднятых на флагштоках и на мачте флагов, поднималось на корабле "Орел" в 1669 г. и на кораблях Азовского флота в 1696 г. По словам Петра I (май 1723 г.), найденный им в 1688 г. английский ботик был привезен в Россию в 40-х гг. XVII в. и тогда носил имя "Святой Николай". Поэтому в центре резной композиции на его гакаборте изображен провожающий уходящее в море судно архиепископ Николай из г. Миры в Малоазиатской провинции Ликии (III в.). Христианская церковь возвела его в ранг святых. По старинным религиозным преданиям святой Николай считался покровителем моряков и мореплавателей.
Первая встреча ботика с боевыми кораблями Балтийского флота состоялась 11 августа 1723 г. накануне второй годовщины Ништадтского мира. В честь этого события корабли выстроились в линию на Кронштадтском рейде. По-праздничному украшенные, они радовали присутствующих. Ведь это и их усилиями чуть более чем за двадцать пять лет был создан мощный морской военный флот. Тишину ясного и тихого дня разорвал гром пушек. Все корабли салютовали идущему вдоль строя ботику. Необычна была команда судна. За рулем сидел сам Петр I, принявший на себя в этот раз должность квартирмейстера и выступавший под именем адмирала Петра Михайлова. За веслами находились вице-адмиралы Петр Иванович Сивере и Томас Гордон, контр-адмиралы Наум Акимович Сенявин и Томас Сандерс. Вице-адмирал Александр Данилович Меншиков исполнял обязанности лотового. Фельдцейхмейстер флота (главный артиллерист - авт.) Отто Христиан был канониром. Командовал ботиком 62-летний генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин, участник Азовского похода, взятия Выборга, Гангутского сражения. На буксире флагманских шлюпок ботик торжественно прошел вдоль строя 21 линейного корабля и других судов. Более полутора тысяч орудий салютовали ему. Ботик отвечал выстрелами из своих пушечек.
После торжественной церемонии на флагманском корабле адмирала Петра Михайлова "Святая Екатерина" состоялся обед, на котором присутствовали флагманы, командиры кораблей, иностранные послы. Поднимая кубок в честь ботика, Петр I воскликнул: "Смотрите как дедушку внучата веселят и поздравляют! От него при помощи божеской флот на юге и севере, страх неприятелям, польза и оборона государству!" В день празднования Ништадтского мира, 30 августа, ботик был с почетом установлен на "Государевом" больверке Петропавловской крепости. Однако это место для него оказалось далеко не идеальным. Некоторое время он стоял под открытым небом, и только к середине февраля 1724 г. его прикрыли промасленной парусиной. В 1761 г. в Петропавловской крепости по проекту архитектора А. Ф. Виста был сооружен изящный павильон - "Ботный домик".
Учитывая роль ботика в создании флота, который, одержав ряд блиста- тельных побед над шведами, прочно утвердился на Балтийском море и способствовал достижению победы в Северной войне, Петр I отдал указ, обязывающий все торжества на воде в день заключения Ништадтского мира начинать смотром кораблей и участием в нем ботика. Однако после смерти Петра I этот указ был предан забвению. Всего лишь несколько раз ботик покидал свое место. При праздновании столетия со дня основания города на Неве 16 мая 1803 г. "дедушка русского флота" находился на шкафуте 110-пу-шечного корабля "Гавриил", стоявшего на Неве против Сенатской площади. Почетными стражами ботика были четыре столетних моряка Петровского времени. Очередное важное и длительное путешествие ботик предпринял весной 1872 г. В торжественной обстановке он отправился в Москву, где открывалась Политехническая выставка, посвященная двухсотлетию со дня рождения Петра I. Морской отдел выставки начинался осмотром знаменитого "дедушки русского флота". В 1928 г. ботик из Петропавловской крепости перевезли в Петергофский парк и поместили в бывшем Птичьем вольере. В августе 1940 г. исполком Ленинградского Совета депутатов трудящихся принял решение передать ботик на вечное хранение в Центральный военно-морской музей, куда он и был доставлен 3 сентября того же года. Во время Великой Отечественной войны ботик также покидал Ленинград: 16 июля 1941 г. на речной барже он был доставлен в Ульяновск, а в марте 1946 г. по железной дороге вновь вернулся в музей. Триста лет минуло с тех пор, как был найден Петром I ботик, положивший начало созданию отечественного флота.

А.Б.прим.: Автор статьи мне неизвестен, в связи с этим, обращаюсь ко всем, кто знает авторство - сообщите пожалуйста. Я непременно испрошу разрешение на публикацию и поставлю ссылку на ресурс.